Любовное настроение андроидов-китаянок

Новости Русской Испании 12 октября 2016

В прокат выходит «2046» ? долгожданный фильм Вонга Карвая, впопыхах смонтированный, с пылу с жару отпечатанный и со скандалом доставленный под охраной полицейского эскорта к финалу прошлогодних Канн. Фестивальные интриганы, помнится, обрекали фильм на Золотую пальмовую ветвь. Пальмой увенчали «Фаренгейт 9/11», а приз за режиссуру ушел корейскому «Олдбою»: миру дали понять, что «новое китайское цунами» в лице Чена Кайге, Чжана Имоу и Вонга Карвая, все 90-е потрясавшее каннское жюри, выдохлось и Лазурному берегу больше не грозит. Похоже, что Вонг Карвай своим «2046» тоже решил поставить точку на бурных 90-х, и жаль, конечно, что этот концептуальный жест так и повис в пустоте, не поддержанный никакими пальмами, гран-при, фипресси и прочим фестивальным мусором. Единственной компенсацией провала стало то, что итоговая точка, как всегда у господина Вонга, оказалась пышным многоточием в сонме запятых, бесконечных тире и витиеватых скобок. От них его поклонники уже лет десять впадают в состояние синефильского оргазма, а рецензенты ? полнейшей импотенции, когда надо пересказать нюансы какой-нибудь ключевой мизансцены, где главный герой вместо того, чтобы развивать сюжет, начинает вдумчиво поедать лапшу или раскуривать очередную сигаретку. Набором этих фирменных нюансов новый фильм Вонга Карвая даже перещеголял предшественника: изящно перепутанных флэш-бэков, мучительно красивых китаянок, латинской ретромузыки и бессердечного времени, ускользающего с табачным дымком под лопасти потолочного пропеллера в занюханном номере гонгконгского отеля ? такого добра в «2046» хватит еще не на одно «Любовное настроение», чьим сиквелом, собственно говоря, этот фильм является. Точнее, был вынужден им стать за четыре года съемок, пока гуру гонгконгского арт-хауса в своей классической растерзанной манере раз двадцать изменял сценарий, выписывал и отправлял обратно японскую поп-звезду Такуя Кимура, мучил азиатских кинодив, спасался от SARS, ссорился со своим постоянным оператором Кристофером Дойлом, а главного героя из почтальона в футуристическом Гонг-Конге превращал обратно в господина Чоу из «Настроения» ? таблоидного журналиста, постояльца дешевых азиатских клоповников, интеллигентного грустного китайца, застрявшего в вечных 60-х. Сейчас уже невозможно понять, какого, собственно, результата хотел достичь Вонг Карвай, взявшись за научно-фантастический фильм о Гонг-Конге 2046 года, когда произойдет окончательная интеграция вольного острова и континентального Китая (до этой даты коммунистические власти обещали оставить «всё как есть»). Обломки первоначального замысла изредка всплывают в «2046» компьютерной графикой и захватывающими видами азиатского Метрополиса, над которым парит навязчивый логотип LG ? грустное напоминание о большом бюджете и утраченных фантастических возможностях. Однако, выйдя из кинозала и сбросив наваждение от гипнотически крупных планов исполнителя главной роли Тони Люна, щемящего саундтрека и шикарных гардеробов бесчисленных любовниц Чоу, понимаешь, что никакие это не обломки, а единственные опоры, не дающие фильму схлопнуться в дурную бесконечность из душевных встреч, романтических бесед и профуканной любви. В этакое вечное дежа-вю «Любовного настроения», конец которому, как кажется к середине просмотра, не положат ни переезд главного героя из публичной коммуналки в анонимный отель, ни калейдоскоп красавиц из соседнего номера, ни отчаянный цинизм, ни дурацкие чаплинские усики, которых не было в «Настроении» и которые очень хочется отклеить с интеллигентной физиономии Тони Люна на всем протяжении картины. На самом деле «2046» ? это фильм о спасении фильма из лабиринта двух комнат, в одной из которых (под номером 2047) господин Чоу задумчиво курит по утрам, а в другую (2046) отправляется после работы изучать декольте очередной китайской девушки: методичность, с которой он все это проделывает, ввергает в транс. Для исправления душевного застоя доктор Вонг прописывает главному герою вместо ностальгического самоедства и зарывания таланта в желтой прессе засесть за научно-фантастический роман «2046» ? о городе будущего, в котором люди «возвращают себе свои воспоминания». «2046» ? это некое время «Ч», после которого все должно начаться по-другому. Также это номер соседней комнаты, в которой герой тщетно пытается реанимировать умершие в «Любовном настроении» чувства. И название футуристического романа, который он пишет, и где старорежимный гостиничный коридор превращается в хайтековый поезд, несущийся в зону «2046» по туннелю времени, а порхающие по корридору сожительницы ? в заторможенных стюардесс-андроидов, сопровождающих единственного пассажира в его паломничестве за утраченным «настроением любить». Также, если вы еще не притомились, ? это название нового фильма Вонг Карвая, решившего на манер Мюнгхаузена вытащить самого себя из того же ностальгического омута «Любовного настроения», в который погружается и господин Чоу. Запутанно все до чрезвычайности, поэтому не будем медлить с выводами. Во-первых, «2046» открыто разоблачает в Вонг Карвае режиссера-фантаста, о тайном существовании которого апологеты того же киберпанка смутно подозревали еще со времен «Падших ангелов» и «Чунгкинского экспресса». Намекала на это и специфическая фактура ? лирический герой, затерянный в технотронном азиатском мегаполисе, и навязчивая режиссерская идея ? восстановление доступа к реальности через манипуляции с воспоминаниями, виртуальными по своей природе. Поэтому «2046» стоит здесь в одном ряду с «Вспомнить все», «Джонни Мнемоником», «Нирваной», «Темным городом», «Матрицей», «Вечным сиянием чистого разума», да хотя бы и «Окончательным монтажем», не говоря уже о «Призраке в доспехах» с его неприкаянным героем, слившимся с женщиной-андроидом (премьера «2046», кстати, совпала в Каннах с премьерой нового аниме Мамуро Ошии). Во-вторых, Вонг Карвай оказывается на голову выше современной кинофантастики, либо спекулирующей на больших футуристических стилях прошлого («Небесный капитан»), либо выдающей за образ будущего махровую архаику (древнеегипетские «Бессмертные» Энки Билала). В «2046» сладкая власть воспоминаний объявлена губительной: чем больше воспоминает закадровый голос главного героя, тем сильней экранная клаустрофобия: масштабы города ? одного из героев ранних фильмов Вонг Карвая, сжимаются до крохотной комнаты в задрипанном отеле. Воспоминания, выданные за будущее, тоже опасны: герой «2046» бежит обратно из своего футуристического Гонг-Конга, полностью потерявшего свое лицо в экстазе грядущего глобального соития Востока с Западом и срисованного с набивших оскомину утопий в духе «Метрополиса» Фрица Ланга. Вонг Карвай, таким образом, дает пример рафинированного футуризма, для которого прошлое однозначно бесплодно, а будущее ? единственное, о чем лучше не вспоминать, чтобы не испортить окончательно. Но выньте из «2046» редкие футуристические сцены (которыми большая часть критиков решила пренебречь) ? и фильм потеряет всякий смысл, несмотря на то, что как раз поколение Вонга Карвая ? «Годара эпохи MTV» ? большого футуристического стиля так и не сумело породить. [i]Иван Куликов[/i]